 |
 |
О нас | Услуги | Оборудование | Книги по теме | Примеры | Связь | Карта | Форум | Видео | En |
Нет ничего интереснее, чем занятие наукойГликман А.Г.
Любой человек формируется окружающей его средой, и всю свою жизнь он мыслит, используя те представления, те модели, которые в него заложили его близкие, родители, а затем школа, институт, которые он почерпнул из книг, и т. д. При этом придумывая что-то, изобретая новое, человек не может выйти за рамки уже полученного им набора представлений. Он как бы комбинирует деталями детской игры лего, которые заложены в его мозгу. То есть придумать что-либо принципиально новое, «заготовок» которого в мозгу не имеется, человек не может. Поэтому родители должны стараться вложить в головку своей новорожденной крохи максимум заготовок. В виде сказок, песенок и т.д. Именно поэтому и получается эта таинственная наследственность. Исключение составляют люди искусства. Так, композиторы могут создавать музыку, которой никогда не было. Также исключением из создаваемых людьми объектов являются открытия. Открытия - это то, чего раньше не было, чего раньше никто не знал, и то, что невозможно придумать, получить из находящихся в нашем мозгу заготовок, деталей, моделей. Открытие - это всегда случайно, и происходит в ходе разного рода экспериментов. Поэтому так важно студентов приучать к экспериментированию. Для любого открытия характерно наличие первичного впечатления, которое заключается в том, что этого обнаруженного физического эффекта не может, не должно быть. По этой причине многие открытия отметаются как невозможные, и это очень сложный в психологическом аспекте момент. Моя биография как ученого началась с момента моего первого открытия. Всё, что было до того, я думаю, можно считать, как бы обучением. Но об этом моем открытии я расскажу попозже, потому что сознание того, что я сделал открытие, ко мне пришло только через несколько лет после самого открытия. Вкратце, обнаруженный мною акустический эффект сводится к следующему. Считается, что при прозвучивании любого объекта происходит частичное отражение звука от поверхности этого объекта, а частичное прохождение через объект. Именно поэтому существует звуколокация (в воде, в воздухе). Однако, как оказалось, в твердых средах это не так. При попытках прозвучивания твердых объектов чистое отражение и прохождение звука не получается. При ударном воздействии (звуковой, упругой волной) на твердый объект типа, скажем, породного слоя, в этом объекте возникает его собственный колебательный процесс, имеющий вид затухающего синусоидального сигнала, который распространяется вдоль прозвучиваемого объекта, не выходя за его пределы. То есть, объекты из твердых сред проявляют свойство колебательной системы. Упругой колебательной системы, УКС. Это и составляет предмет моего первого открытия. Здесь есть исключение, которое заключается в том, что если прозвучивается объект из оргстекла, то всё происходит, как в воде и воздухе. Поэтому в общепринятой теории и описании сейсморазведки рассматривается случай оргстекла, но на практике-то горные породы состоят не из оргстекла. И вот уже больше 100 лет ученые-геофизики всего Мира ломают голову, почему сейсморазведка не дает никаких результатов. Вообще никаких. Начиная с 1977-го года, когда я обнаружил этот свой первый физический эффект, я попал как бы в беличье колесо. Как бы в другую реальность. Дело в том, что спустя некоторое время после этого знаменательного для меня события я понял, этот эффект не может существовать, потому что механизм преобразования удара в синусоиду не существует. Однако доказав в дальнейшем, что этот эффект всё-таки может существовать, я получил информацию о том, что для этого должны существовать несколько других эффектов, каждый из которых сам по себе тоже (на первый взгляд) не может существовать. И так всю последующую жизнь. Сколько я всего обнаружил новых эффектов, я уже не знаю. Надо сказать, что я за это не получаю никаких вознаграждений. Одни только неприятности. Но сам этот факт находиться в постоянном споре с Природой настолько интересен, что другой жизни я не хочу. Кафедра в ЛГИ, на которую я попал в 1977 году, называлась РПМ (разработки пластовых месторождений типа угля и калийных солей), была самой большой в институте. Там работало примерно 40 кандидатов наук и докторов. Они были очень важными и вальяжными. Я же был всего лишь младшим научным сотрудником, и балдел от одного только их вида. Я был радиоинженером, и был взят туда для того, чтобы поддерживать всяческую аппаратуру в должном состоянии. И надо же было такому случиться, что как только я туда попал, я сразу же получил задание сделать аппаратуру, с помощью которой можно было бы прогнозировать обрушение пород кровли в угольных шахтах. Внезапное обрушение пород кровли - это бич для всех, кто работает под землей. Это страшное явление дает 50% травматизма шахтеров на всей Земле. Определение этого явления как внезапного означает его принципиальную непрогнозируемость. Мой шеф, ныне покойный, Борис Петрович Овчаренко, был очень толковым мужиком. Он был заведующим лаборатории на нашей кафедре. Как он сам про себя говорил, у него идей - как у шелудивого пса блох. Всё так и было. БП (как его все называли) был источником идей для всей кафедры. Очередной его идеей, которую я как раз и должен был проверить, была методика прогнозирования обрушения кровли в угольных шахтах. Звучала она вполне логично, и выглядела следующим образом. Исходные моменты для создания прогноза были (у БП) следующие.
Всё звучало предельно убедительно и очевидно. Однако очевидность, не доказанная экспериментально - это путь в тупик. И я приступил к изготовлению необходимой аппаратуры. Идея измерений сводилась к тому, что генератором электрического напряжения изменяющейся по нашей воле частоты возбуждался пьезокерамический электроакустический преобразователь (излучатель), прижатый к кровле подземной выработки. На некотором расстоянии от излучателя к кровле прижимался точно такой же пьезокерамический акустоэлектрический преобразователь (приемник), сигнал с которого усиливался, и амплитуда его считывалась на стрелочном приборе. Все (и я в том числе) ожидали, что с увеличением частоты затухание поля в породном слое увеличится, и по этой частотной характеристике можно будет судить о трещиноватости породного материала. Однако получилось всё иначе. Это измерение было осуществлено летом 1977 года, на одной из шахт украинского Донбасса. На рис.1 показана получившаяся тогда частотная характеристика.
Вот здесь пригодилось мое радиотехническое образование. Дело в том, что такая форма частотной зависимости является спектральным изображением затухающей синусоиды! Мы это проходили на 2-м курсе, в «теоретических основах радиотехники». И это значит, что породный слой по акустическим свойствам является колебательной системой. За 100 лет до этого лорд Кельвин (Уильям Томсон) так же точно, и тоже совершенно случайно открыл электрическую колебательную систему, известную с тех пор как колебательный L-C контур. Колебательная система - это объект, который, по определению лорда Кельвина, на ударное воздействие реагирует затухающим синусоидальным сигналом. Электрический колебательный контур представляет собой конденсатор C, подключенный к катушке индуктивности L. Поэтому его еще называют L-C контуром. Электрический удар этот контур получает путем короткого замыкания заряженного конденсатора С. Реакция на ударное воздействие, которую увидел лорд Кельвин, имела вид, показанный на рис.2.
На самом деле, изображения, приведенные на рис.1 и 2 являются как бы синонимами. На рис.2 гармонический затухающий сигнал показан на оси времени, а сигнал, приведенный на рис.1, является гармоническим затухающим сигналом на оси частот. Или, иначе говоря, в спектральном виде. Открытие электрического колебательного контура привело к созданию электродинамики и радиосвязи со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хороши бы мы сейчас были без радиотехники... История этого открытия вполне соответствует теории открытий, рассматриваемой в курсе методологии развития научного познания. Открытие принципиально отличается от изобретения тем, что оно не может состояться по чьей-то воле. Изобретая что-либо, мы используем те модели, которые заложены в нашем мозгу. Обнаружив что-то, с чем мы никогда не сталкивались и даже не подозревали об этом предмете, мы испытываем дискомфорт, а зачастую, внутренний протест и уверенность в том, что этого не может быть. В моем случае этого не случилось, потому что я хорошо знал историю открытия лордом Кельвином колебательного контура. Совпадение оказалось практически 100-процентное. Только он увидел синусоиду на осциллографе (во временном аспекте), а я - с помощью спектроанализатора, в спектральном виде. И еще было различие. Лорд Кельвин посчитал это свое открытие самым ничтожным из того, что он сделал в своей жизни, и приложил максимум усилий, чтобы не дать физикам возможность изучать LC контур. Я же сразу понял, что упругая колебательная система (УКС) является ключиком к прогнозированию обрушения пород кровли, и понял, что мне колоссально повезло. И действительно, так и случилось. Измеряя собственную частоту породного слоя, оказалось возможным определить его толщину. И на основании этой информации оказалось возможным определять не только толщину единичного породного слоя, но и толщины всего набора слоев, залегающих над угольным пластом (а в том числе, и над головами шахтеров). Прибор этот получил название «Резонанс». Это всё стало понятно в тот же день, когда было осуществлено это измерение. И БП, с которым мы делали эти измерения в шахте, это понял, и только сказал мне: «ох, сожрут тебя в институте». Но почему и за что - он не сказал. В первые же годы использования этой аппаратуры для определения строения кровли количество спасенных шахтерских жизней достигло нескольких десятков. И одно только несколько осложняло ситуацию - это весьма враждебное отношение к тому, что у нас получалось, со стороны сотрудников, руководства ЛГИ и всей армии ученых, работающих в горном деле. Причина для такого отношения была. Дело в том, что главной и чуть ли не единственной темой для горняцкой науки было (и есть по сей день) изучение напряженного состояния горного массива. Эта тема обязательно присутствует во всех докладах, во всех диссертациях. Как известно, измерение - это сравнение с эталоном, и если эталона нет, то это не наука, а наукообразная говорильня. Вот именно таковой субстанцией было (и является по сей день напряженное состояние). А нам эта субстанция была не нужна. Ну кто же такое простит?... Да и вообще, по наблюдениям методологов, если вам в голову пришла приличная мысль, то её безусловно примут... лет через 50. Причина в том, что любое новое неизбежно перечеркивает старое. Старое, привычное и устоявшееся... Ну представим себе, что Вы - очень высоко стоящий ученый. И вот Некто позволил себе перечеркнуть то, на чем вы взошли и поднялись. Единственно логичным с вашей стороны будет оказывать этому Некту всяческое сопротивление. Нет никого более бесправного, чем ученый, позволивший себе без разрешения своего научного руководства сделать открытие... Когда на заседании кафедры, посвященном моему моральному облику, я говорил, что УКС - это мое открытие, вся кафедра хором визжала, чтобы я не смел так говрить. Но вообще-то, я действительно очень везучий, потому что на моей стороне оказались шахтные геологи. И если бы не их помощь, со мною быстро разобрались бы. Уже в 1977 году ставился вопрос об увольнении меня и моих помощников из ЛГИ. Но по требованию шахтных геологов я читал для них курс шахтной геофизики (на факультете повышения квалификации). Поясню. Если у шахтных геологов спросить, что им больше всего нужно от геофизики, то они все не колеблясь скажут, что это две проблемы. Прогноз устойчивости кровли и прогноз встречи горной выработки с зоной тектонического нарушения. Забегая вперед, я скажу, что, как выяснилось в дальнейшем, это, на самом деле, одна проблема, поскольку именно наличие тектоники и дает обрушение пород. Но тогда я этого еще не знал. И когда ректор ЛГИ принял решение ликвидировать курс, который я читал студентам и шахтным геологам, я на очередной лекции сказал своим шахтным слушателям, что больше я у них читать не буду. Они же, не раздумывая долго, написали об отношении к проблемам горняков в ЛГИ в отдел науки ЦК КПСС. Не все, наверное, сейчас знают, что партийные органы в СССР никогда не реагировали ни на что какими-либо документами. Исключительно телефонным звонком. Но этого было достаточно. И когда этот звонок прозвучал в кабинете ректора... В общем, весь институт трясло несколько месяцев, и меня на какое-то время оставили в покое. Мы с шахтными геологами общались на лекциях еще долго, до 1993-го года, и я, не зная никого из них лично, буду благодарен им всю оставшуюся жизнь. Эту историю знали на всех шахтах, и они нечувствительно, но весьма эффективно помогали мне существовать в ЛГИ. Вообще, ЛГИ - несчастный институт. Подряд два ректора, которые даже студентами никогда не были... Проскуряков был освобожденным (от посещения занятий) комсоргом институтом Там сейчас Литвинеко (который тоже был освобожденным как комендант студенческого общежития), и наверное, уже всё уничтожено, что недоуничтожено было Проскуряковым. Так вот, в ходе столь эффективной эксплуатации аппаратуры Резонанс на многих шахтах я вдруг понял, что до тех пор, пока я не нашел механизм преобразования удара в синусоиду, я не имею права передавать свою аппаратуру шахтным геологам. Так, например, в L-C контуре, где совместная мнимая электропроводность конденсатора и катушки индуктивности определяет наличие синусоидального сигнала как реакции на импульс. Или маятник, где совместное действие возвращающей силы и инерции качающегося груза обеспечивают такой же сигнал. А где в УКС этот механизм? Смотрим: стекло и оргстекло. Почему объекты из стекла, горных пород, металлов и сплавов, керамики являются резонаторами, то есть УКС, а из оргстекла - нет? А устойчивое ли это свойство различных твердых сред? А вдруг в один прекрасный (а на самом деле, катастрофический) момент горные породы потеряют это свое свойство. И наша аппаратура из сохраняющей жизнь шахтеров превратится в свою противоположность?! Сейчас, спустя 40 лет мне кажется этот кризис надуманным. Ведь стеклянная тарелка при легком ударе звенит, а пластиковая - нет. И ничего удивительного здесь нет, хотя мы до сих пор не знаем, почему это так. Но мне было непонятно - в чем различие акустических свойств этих материалов. И когда ко мне пришло это опасение, я осознал, что передавать шахтным геологам аппаратуру Резонанс нельзя до тех пор, пока я не разрешу эту неопределенность. Но теперь-то я знаю, что любой человек, обнаруживший новый физический эффект, на первых порах воспринимает этот эффект как невозможный. Это составляющая процесса перестройки мозга на принятие нового эффекта. А тогда для меня это была катастрофа. Я тогда уже отошел от надежды найти какую-либо информацию в литературе о физике формирования упругих резонаторов и понял, что все свои сомнения я буду вынужден разрешать сам. Общение с моими коллегами мне тоже пришлось прекратить, поскольку им всё это было неинтересно. «Ну работает же аппаратура, так что тут еще искать?» Такова была их точка зрения. А мои искания и исследования им казались ненужными. И когда я сказал, что передача аппаратуры шахтным геологам преждевременна, это вызвало резко отрицательную реакцию. Сейчас мне понятна реакция коллег на меня. Мы с ними, в принципе, были примерно одинакового уровня, и у них, как и у меня не было в мозгу моделей, связанных с обнаруженными мною эффектами и явлениями. Но обнаружив что-то, я пытался разобраться с этим, заботясь лишь о том, чтобы измерения, с помощью которых я исследовал те или иные эффекты, были метрологически корректными, и чтобы была повторяемость результатов. Коллеги же искренне недоумевали. Им было непонятно (как, собственно, и мне), что это такое. Но они, в отличие от меня, считали, что не следует изучать то, чего нет в научной литературе. Я пытался их убедить, что книги пишут не Боги, а люди, и они могут ошибаться. И что познание бесконечно. Но вот эта их упёртость, страх перед неизвестным разделили нас окончательно. И я остался совсем один. Счастье, что у меня дома на меня не давили за то, что я так вкалываю за ничтожную зарплату. А то бы хоть вешайся. Так вот, мучаясь в поисках различия объектов-резонаторов и объектов-нерезонаторов, я как-то вдруг понял, что ведь кроме определения скорости распространения поля упругих колебаний, в нашем арсенале средств исследования акустических свойств материалов у нас ничего нет. Больше мы ничего померить не можем. А что если скорость звука в резонаторах каким-то образом неодинакова в различных точках этих объектах... Вот тут мои коллеги озаботились по-настоящему моим здоровьем. Они кинулись к своим знакомым, к врачам, чтобы подлечить мои нервы. А на самом деле, голову. Разве может нормальный человек усомниться в том, что в таких материалах, как, скажем, стекло, скорость звука одинакова в разных точках объекта?! Однако, согласно законам методологии развития физики, если возникает сомнение, его нужно проверить экспериментально. Если мысль неудачная, то мы это увидим при проведении эксперимента. Но вот как посмотреть наличие факта скоростных аномалий внутри образца? Ведь при измерении скорости звука контакт преобразователя с интересующей нас зоной должен быть непосредственным! Хотя, впрочем, определяя скорость, мы же получаем скорость среднюю по толщине образца. Значит, если какие-то неоднородности в образце есть, то средняя скорость будет изменяться при изменении толщины прозвучиваемого образца. Мне показалось (не могу сейчас вспомнить, какая логика меня к этому привела), что если скорость будет в материале изменяться, то изменяться (именно уменьшаться) она будет в приграничных зонах. И с уменьшением толщины образца средняя скорость будет уменьшаться, потому что приграничная область при этом будет занимать большую часть общей толщины. Я отрезал на токарном станке три пластины различной толщины от стального прутка диаметром примерно 50мм. Толщины получившихся пластин были 3, 5 и 7мм. Обработал плоскости среза на плоско-шлифовальном станке. Подготовил измерительную аппаратуру. А потом я понял, что сами измерения я сделать не могу. Видимо, эмоциональный накал у меня перешагнул какой-то предел. Я отдал эти образцы двум моим помощникам и попросил их осуществить измерения. А сам я занялся собственной психотерапией. Пошел из ЛГИ пешком по набережной Лейтенанта Шмидта до Дворцового моста, перешел на другую сторону Невы, и пару часиков погулял по Эрмитажу. Пообщался с любимыми экспонатами, пришел в себя, и в спокойном состоянии пошел обратно. Застал я своих помощников в лаборатории, за измерением этих трех образцов. Странно... На измерения должно было уйти не больше 15 минут. Чем же они занимались целый день? Но они на меня напустились. Где я взял эти образцы? Когда я сказал, что я отрезал их от одного куска стали, они мне не поверили. Оказалось, что у них скорости разные! Я говорю: «у самого тонкого образца самая маленькая скорость, а у самого толстого - самая большая?» - А откуда вы знаете? - Так я же вам рассказывал... Надо сказать, что из всех обнаруженных мною физических эффектов этот оказался единственным, который обнаружился не в ходе эксперимента, а в ходе размышления. Ну, в общем, у меня началась эра исследования приповерхностных зон, в которых скорость уменьшается с приближением к границам в различных материалах. Как и ожидалось, у оргстекла скорость была постоянная и независимая ни от чего. Так вот почему в комплекты ультразвуковой аппаратуры входят образцы только из оргстекла! На приведенной ниже таблице показаны средние скорости образцов из стекла и оргстекла в зависимости от их толщины.
Но опять я понял, что этого не может быть. Ведь ни уменьшения, ни увеличения скорости без внешнего воздействия быть не может. Ну не может скорость движения или распространения чего-либо изменяться без притока энергии (или торможения)! И опять несколько лет у меня ушло, пока я не сообразил простейшую вещь. Скорость действительно не изменяется. А просто в приповерхностных зонах направление вектора скорости искривляется(!). А мы, определяя скорость, считаем, что поле упругих колебаний при прозвучивании плоских образцов распространяется строго перпендикулярно их плоскостям. То есть, мы считаем, что измеряем скорость распространения поля, распространяющегося по прямой, перпендикулярно пластине, а фактически берем проекцию истинного вектора скорости на направление излучения. Правда, от этого проще не стало. Потому что если вектор поля вблизи границ искривляется, то при нормальном прозвучивании образцов-резонаторов возникает тангенциальная составляется поля, чего с позиций общепринятой сейсморазведки быть не может. Час от часу не легче. Временную точку (а в науке окончательных точек не бывает) в этой проблеме удалось поставить, когда был поставлен эксперимент, который позволил обнаружить эффект акустического резонансного поглощения (АРП) [2]. Эффект АРП заключается в том, что если прозвучиваемую пластину-резонатор возбудить на ее собственной частоте, то всё излучаемое в эту пластину поле переориентируется на 90° и распространяется вдоль слоя-резонатора. Отсюда следует (и это проверено и подтверждено экспериментально):
С такими вот результатами мы дожили в ЛГИ до 1993-го года, когда в России случилось то, что случилось, и этот славный институт от нас наконец-то избавился. Мы, конечно, расстроились, потому что, не работая нигде, мы уже не могли попадать в шахты, а кроме шахтных измерений мы ничего не умели. Но прежде, чем идти работать в охрану или в ларек (другой работы тогда не было), мы решили сделать пробный профиль по поверхности земли, по газону. Это настолько отличающиеся условия от шахтных, что мы были уверены, что у нас ничего не получится. Однако, пройдя километровый профиль по Торфяной дороге от Серафимовского кладбища до Богатырского проспекта (СПб), мы обнаружили на своем разрезе четыре объекта примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, имеющие очертания воронки. Такого объекта ни мы, ни наши знакомые геологи никогда не видели. Характер подобных объектов показан на рис.3.
Здесь показан ССП-профиль длиной 78м. На этой длине нам встретились три воронкообразных объекта с центрами на 12, 45 и 66м. ССП - это спектрально-сейсморазведочное профилирование. Это следующий этап после аппаратуры Резонанс. Это был переход от аналоговой техники к цифровой. Что это за воронкообразные объекты - не было известно никому. Но вот когда сделали радоновую съемку по линии того же профиля, то оказалось, что в атмосфере над каждой такой воронкой уровень радона возрастает до значения, существенно большего, чем фоновый. Следовательно, в этих зонах имеет место какой-то канал связи с околоядерным пространством. А иначе, откуда еще может быть радон? Мы назвали эти объекты зонами тектонических нарушений (ЗТН). И начали их изучение. Ну, вообще-то всё логично. Если принцип действия аппаратуры основан на новом, неизвестном ранее эффекте, то и результаты измерений, полученных с помощью этих измерений, будут совершенно новыми. То есть, опять же типа открытий. Недаром методологи считают, что открытия возникают в виде цепочек. Изучение одного открытия приводит к следующему открытию. Я когда-то, в начале своего пути в науке подсчитывал, сколько у меня открытий. А потом перестал этими глупостями заниматься, потому что каждый раз, обнаруживая что-то новое, я получал усиление ненависти в свой адрес. И всё же иногда я не могу себе отказать в удовольствии опубликовать часть того, что я обнаружил за свою жизнь [3]. И всё же я не понимаю, почему каждый раз, получая новые результаты, я становлюсь для всех еще более противным. У меня в связи с этим постоянная ассоциация с выполненной когда-то работой по исследованию условий строительства ТЭЦ вблизи с Имеретинской низменностью для легендарной (со всех позиций) олимпиады. Нужно было сделать профилирование через лес. Как только я сделал один шаг в лес, на меня откуда-то сверху упало кольцо из лиан. Эти лианы, характерные для южного леса, усеяны колючками, острыми как иглы. У меня был топорик, и я это кольцо отсек. Но тут же на меня упало вдвое большее количество этих мотков колючей проволоки. Мне нужно было растянуть рулетку, на что уходит обычно примерно 2 минуты. А я этим занимался целый час. Я победил эту нечисть, но вышел из леса весь в крови. Колючки были настолько острыми, что им не может противостоять никакая одежда. Я понимаю, что если не отдам концы, то одолею и те силы, которые сейчас достают меня. Вот некоторые мои сегодняшние колючки: В моей статье, которая висит в интернете уже не знаю сколько времени, вдруг появляется фраза: "Спектральная сейсморазведка - непризнанная специалистами теория в области сейсморазведки, а также метод на её основе. Критикуется учеными и не имеет достоверных экспериментальных подтверждений." Наберите сами на поисковике «спектральная сейсморазведка», и увидите этот перл сами. Вот как она туда попала? Я догадываюсь, кто это мог сделать. Но ведь понятно же, за кем они прячутся. Это люди, которые достигли высших этажей в науке, не имея никаких реальных научных результатов. Самый неуловимый и всем известный, вылез наверх за счет несуществующего эффекта нелинейности в акустике. Весь институт (Физики Земли) знает, что этот эффект присутствует только в его воображении, но сказать ему об этом все боятся. А я вот не знал, что это откровенное жульничество, и подумал, что он искренне заблуждается. И вот теперь на всю оставшуюся жизнь нечаянно приобрел врага. А другой, работающий в московском горном, выполз из так же несуществующего эффекта памяти в горных породах. Он стал мне врагом, когда я, ничего не имея в виду и не зная еще, что он просто жулик, попросил показать экспериментальное подтверждение этого эффекта. Вся жизнь моя наполнена экспериментами, некоторые из которых позволили уберечь жизни горняков, а некоторые были проигнорированы, в результате чего люди погибали. В подземном пространстве ведь наша жизнь всегда висит на волоске... В начале 80-х я, находясь в командировке на шахте Распадская, обнаружил (с помощью нашей аппаратуры «Резонанс»), что в одном из штреков необходимо поставить поддерживающую крепь, поскольку там обнаружилась существенно повышенная слоистость пород кровли (а следовательно, повышенная вероятность их обрушения). Шахтные геологи отказались это делать, так как по их представлениям, там крепь была не нужна. Мне ничего не оставалось другого, как написать докладную директору шахты по этому поводу. Состоялся большой скандал, и меня выгнали с шахты «за нетактичное поведение» с требованием никогда больше туда не приезжать. Также было написано ректору ЛГИ, чтобы меня не посылали больше на Распадскую. Естественно, что в ЛГИ было усилено давление на нас. Примерно через 2 месяца после этой истории произошло обрушение пород кровли там, где была (всё-таки) возведенная по моему требованию крепь. По мнению шахтных геологов, в случае отсутствия этой крепи количество погибших составило бы 60 человек. Интересно, что эту информацию шахта горному институту не предоставила. Хотя мне вернули право работать на этой шахте. За что большое спасибо опять же шахтным геологам. В начале 2003-го года я написал статью «Можно ли прогнозировать устойчивость подземных выработок, не спускаясь в шахту» [4]. Эту статью прочли на шахте «Инская» (город Белово Кемеровской обл.) и пригласили меня показать, как это происходит (прогноз ситуации в шахте с поверхности Земли). И в октябре 2003-го года я туда поехал. Будучи уверенными, что с помощью геофизики это невозможно, работники шахты Инской предприняли все возможные меры, чтобы я не смог ни у кого узнать ситуацию под землей. Мы сделали 4 профиля, двигаясь по поверхности земли вдоль уже пройденных штреков. И в каждом из этих штреков я указывал точку, в которой проходчики имели проблемы. Посовещавшись, принимающая сторона пришла к выводу, что 100-процентного попадания быть не может, так что я всё-таки как-то смог украсть информацию о том, где именно были встречены сложности. И поэтому удачным этот эксперимент считать нельзя. Я понимал людей с этой шахты. Их (и не только их) жизненный опыт показывает, что геофизики и обманщики - это синонимы. Тогда я предложил сделать еще один профиль там, где штрека еще нет. И мы прошли его. Там была точка, где наверняка при проходке должно быть и обрушение пород, и метан... Я отдал им результат моих измерений и уехал. Когда через 2 года я опять оказался на этой шахте, то спросил, было ли совпадение реальной ситуации с тем, что получилось у меня. К сожалению, слишком даже точное совпадение - сказали мне. Как же может быть слишком? Может быть совпадение, а может его не быть. На что мне пояснили, что при проходке этого штрека в точке, указанной мной, погибло три проходчика... Горько, конечно, но, казалось бы, достаточно доказательно. Так пользуйтесь же нами и нашими разработками... но было принято другое решение. Решили на всякий случай меня к шахтам и шахтным полям не допускать... Но вот, наконец, в 2009-году ко мне обратились шахтные геологи с шахты Распадская и попросили оснастить их аппаратурой ССП. Я немедленно приехал к ним, передал аппаратуру, обучил работе с ней и уехал с ощущением того, что лед тронулся. А в День Победы 2010-го года на шахте прогремел взрыв и возник пожар. Погиб 91 человек. Я чуть с ума не сошел. Я был уверен, что такую аварию наша аппаратура прогнозирует со стопроцентной надежностью. Ну, значит, я что-то не учел. А когда я туда позвонил, то выяснил, что именно я не учел. Как оказалось, они этой аппаратурой просто не пользовались. И я их понимаю. Обязательное использование аппаратуры предполагает ее официальный статус. А то, что наша разработка в обозримом будущем не попадет в нормативные документы, это очевидно. Одна из значительных находок была получена при изучении свойств зон тектонических нарушений (ЗТН). Объекты, попавшие эту зону, имеют такой вид, как будто они подверглись бомбардировке. Для примера, на рис.4 показано, во что превратился корпус управления СПб порта.
Думаю, что комментировать этот рисунок не нужно. После длительных поисков удалось выяснить, что воздействием, которое приводит к различным разрушениям, является планетарная пульсация. Она происходит в ЗТН в результате постоянно происходящего процесса трещинообразования в коре Земли. Имея колоссальную амплитуду, достигающую 10см и период колебаний порядка единиц минут, планетарная пульсация разрушает всё, что есть на Земле в ЗТН. А также сами горные породы по всей длине вертикали от поверхности до околоядерного пространства. Горные породы разрушаются в этих зонах в результате раскачки их, и при этом если породы прочные, то их разрушение выглядит как появление мелкослоистости. Из опыта, полученного при использовании аппаратуры Резонанс, мелкослоистость пород - надежный признак грядущего обрушения пород. И наконец, в 1997 году мы обнаружили источник воды на Земле. Это центры зон тектонических нарушений, выходы на поверхность трещин, поднимающихся от самого околоядерного пространства. Если выходу воды по трещинам на поверхность не препятствует слой глины (водоупор), то синтезированная в земных недрах из водорода и кислорода вода проявляется родником. Или холодными струями, омывающими наши ноги во время купания в озерах, реках и морях. Ну, а если слои глины препятствуют выходу воды на поверхность, то выходу воды можно помочь либо с помощью колодцев, либо скважинами. Я уже говорил о том, что если у вас возникла удачная мысль, то ее примут через 50 лет. Ну вот, я в этой теме уже 46 лет. Интересно, неужели к моим разработкам через 4 года изменится отношение... Но сколько же за это время людей погибнет... А пока что каждое наше исследование дает новый повод для дополнительных исследований, и выхода из этого беличьего колеса, слава Богу, не предвидится. Сейчас, когда до завершения моего жизненного пути осталось немного, у меня появился даже как бы азарт. Успею я увидеть принятие ССП в общее пользование или нет...
Литература
|
||||||
